Я оборвала мысль, сжимая кулаки от беспомощности.

  Дверь открылась. Мичиру, прихватив на груди ночную рубашку, тревожно вгляделась в темноту.

   - Харука?..

  Я ответила не сразу. Тяжело было выдавливать из себя эти слова.

   - Что-то приближается. Ты не знаешь?..

   - Приближается?

  Она с испугом взглянула на меня.

   - Нет… Нет, я не чувствую, Харука! Только… нет, эти знаки были слишком малы, чтобы…

  Мичиру на несколько мгновений затихла, вслушиваясь в себя.

   - Море… - наконец заговорила она, - словно перед штормом… Знаки есть, но я ничего не чувствую!

  Она приблизилась ко мне, снизу заглянула в глаза.

   - А… что ты чувствуешь, Харука? - с нежностью и болью, с вниманием и лаской. - Это опасно?.. Это… как прежде?

   - Почти… но я не знаю. Ты же знаешь, - горько улыбнулась я, - у меня нет особого дара, как у тебя.

  Мичиру несколько секунд молча смотрела на меня. И что-то изменилось. В мире, во мне и в ней.

  Я вдруг сразу, резко, чётко - до странного чётко - осознала, что тревога и в самом деле была напрасной. Что было зря всё. Всё - кроме этого.

  А у Мичиру изменилось выражение лица. С него и из её души ушло что-то, чего я не могла понять. Да я и вообще очень редко когда полностью понимала Мичиру, в то время как она, казалось, читала меня, словно раскрытую книгу.

  Мичиру изменилась, аура сменила цвет. Внутри меня разлилось спокойное тепло. Спокойное.

   - Пойдём, - Мичиру провела кончиками пальцев по моему плечу. - Тебе нужно поспать, Харука. Просыпаться среди ночи вредно, особенно для тебя. Ты ведь так плохо спишь.

  И мы пошли, и она следила, как я ложусь в постель и укрываюсь одеялом, и сидела рядом со мной, и касалась нежными пальцами моих волос, и держала в руках мою руку. И чем дольше я чувствовала её рядом, тем больше тепла разливалось в моей груди. Я дышала спокойно, и сердце снова стало моим, чуть слышным и - странное дело - ласковым. Его стук навевал уют. И руки тоже стали моими, Мичиру отогрела их. И я вся стала самой собой, насколько смогла.

  А ещё я поняла, что на самом деле ужасно хочу спать. Так и уснула - с её рукой у своего лица. Даже не услышала, когда Мичиру ушла к себе.

  Утром, когда, проснувшись, я осознала, что очень давно не спала так крепко и чувствую себя великолепно, когда мы, по-утреннему свежие и чистые, сидели вчетвером за завтраком, Мичиру включила телевизор. Нельзя было сказать, что мы очень уж сильно любили его смотреть, - лично мне он кажется в какой-то мере не самым удачным и нужным изобретением цивилизации. Но новости мы глядели. Это чуть ли не единственная передача, которую мы удостаиваем вниманием.

  Кицуюки Такеси, как всегда, в коричневом пиджаке, говорил что-то о последних достижениях культуры, науки и техники. Я слушала краем уха, жевала салат и смотрела в окно и изредка на экран, пока…  

  "Новости криминалистики. Сегодня в три часа ночи был приведён в исполнение приговор, вынесенный на прошлой неделе преступнику-маньяку Ито Сусуму. Ито был пойман пять лет тому назад, на его счету к тому времени было сто двадцать жертв - изнасилованных и убитых девочек-учениц средней школы. Ито был приговорён к пожизненному заключению, однако в прошлый четверг суд изменил приговор - после того, как были пойманы его сообщники, сумевшие скрыться и не терявшие времени даром, поэтому по-настоящему жертв оказалось примерно в два раза больше. Ито вынесли приговор - казнь через повешение, но преступнику удалось сбежать - оказалось, что он давно готовил побег - и Ито смог добраться до Токио из Саппоро, где находился до этого дня. Однако сегодня поздно ночью Ито был пойман, и вынесенный ему приговор был тотчас же приведён в исполнение. Если бы Ито удалось скрыться, зверства могли бы продолжиться, причём, по его собственным словам, он слишком долго не видел женщин, чтобы довольствоваться теперь только маленькими девочками. Все сообщники Ито находятся под строжайшим заключением в Саппоро".

  Нужно ли говорить, что портрет, показанный нам, изображал именно того, кто перевернул мне жизнь?

  И в эту секунду я окончательно осознала, что всё закончилось, не успев продолжиться. И мне не придётся тревожиться ни за кого. Ни за Котёнка и её подруг, ни за Чибиусу, ни за Сецуну, Мичиру или Хотару. Что они, благодарение Господу, уже не испытают того, что выпало на долю мне.

  Кицуюки говорил дальше, но мы уже его не слушали. Мы молчали. Мы думали о том, что могло бы случиться. Хотару сжалась на своём стульчике, тоненькая, худенькая, хрупкая…

  Я встала со своего места, подошла к ней, обняла. Почувствовала, как маленькая прижалась ко мне. И ещё яснее осознала, что никому, никому не дам обидеть её… больше.

   - Да, - вдруг тихо вздохнула Сецуна, - что ж…

   - Всё закончилось, - спокойно и облегчённо сказала Мичиру.

   - Всё закончилось… И слава богам, - Сецуна встала и собрала тарелки на поднос. - Кофе пить будем?

   - Конечно, будем! - подняла я голову. И пригладила Хотару волосы. Девочка закрутилась:

   - А мне кофе будет?

   - Нет - тебе молоко, - хором сказали мы.

  Хотару до смешного возмущённо подскочила на стуле:

   - Я больше не хочу молоко! Хитрые! Сами не пьёте, а меня заставляете!

   - Хотару, надо, малыш!

   - А вам не надо?  

   - А нам не надо.

   - А почему?

   - А мы взрослые.

   - Ну-у-у! Ну, пожалуйста, ну я его не люблю!

   - А за это мы тебя сводим в новый парк. А потом Харука отвезёт тебя к Чибиусе.

   - Кстати, можно, она сегодня опять останется у нас ночевать?

   - Можно, конечно!

   - Ура!.. Ладно. Где молоко?..

   - По-Жалуйста! - Сецуна поставила перед ней высокий стакан, а передо мной - чашку с дымящимся кофе. Хотару поглядела на чашку, потом на меня.

   - Ну-ну! Хотару, не увиливай!

   - А вы пили молоко, когда были маленькими? - спросила Хотару, уныло глядя на стакан.

   - Пили. Я пила.

   - Я тоже… по-моему.

   - Я тоже пила, причём кофе даже не пробовала.

   - А когда мне можно будет кофе?

   - Сначала выпей молоко. Давай-давай.

  Хотару скривила мордочку, вздохнула и выпила.

   - Кстати, а мы сегодня куда?

   - Мы? В парк, - Мичиру кивнула на Хотару, - потом по магазинам…

   - Потом ты везёшь меня к Мамору…

   - Зачем?

   - Материалы отдать. Он их так и не нашёл. Я ему адрес дала, он лазил, лазил по Интернету, потом звонит, говорит, не нашёл.

   - Хорошо, чувствуется, он лазил.

   - Вот и я говорю.

  Мичиру привстала, удостоверившись, что Хотару действительно убежала в свою комнату, и как бы невзначай, невинно, спокойно сказала:

- Да он с Усаги гулял, а про эти материалы забыл вусмерть, вы что, Мамору не знаете?..

  Одним замечанием она тут же создала на нашей кухне необычайно весёлую и кардинально новую атмосферу.

   - Ох, захомутали парня… такой хороший парень был, а теперь… как Усаги семнадцать исполнилось, так всё-ё… - покачала головой Сецуна.

   - Ох, не говори…

   - Да что с них, с парней, возьмёшь?..

   - В общем, я к нему ненадолго.

   - Ненадолго.

   - Да, ненадолго.

   - Ненадолго, да.

   - Угу.

   - Ненадолго.

   - Да что вы!.. – Сецуна покраснела как маков цвет, а мы беззлобно улыбнулись.

   - Нет, мы ничего… значит, ты едешь к Мамору, а потом?

   - А потом подумаем. Пошлите скорей, день такой хороший, а мы дома сидим!

   - Кстати, а у тебя сегодня тренировка есть?

   - Есть, а как же, куда ж я без неё?

   - Всё понятно, снова она с НЕЙ! - отыгралась ставящая посуду на место Сецуна.

   - Сецуна! - обиделась Мичиру под моё тихое "хе-хе".

   - Ладно, пошлите, что ли, так ведь и прокукарекаем весь день!

   - Ой, ой, как ей не терпится-то...

   - Правильно, быстрей бы вечер настал, я к своему родимому мотоциклу хочу, он меня ждёт…

   - Кстати, Хотару-то где?

   - Хотару, наверно, уже давно собралась, нас поджидает. Она долго не возится… - Мичиру встала и выгнула спину, как красивая гибкая кошка. Выпрямилась и охнула:

   - Ой, радикулит!.. как вставать-то тяжело!..

   - Старость - не радость.

   - Ой, не надо об этом, - замахала рукой Сецуна. – Не надо, ну тебя. 

   - Пойдёмте, старушки, - удовлетворённо потянулась я. - Кости на солнце погреем…

   - Эй, а телевизор-то! – спохватилась Сецуна.

   - Да ладно, пускай работает.

   - Да, пускай… Ой, а здесь что-то интересное…

  Я подошла поближе и сунулась носом в экран.

   - Как красиво, плитка из древесно-керамических материалов… Это как? Деревяшку керамикой покрыли?..

- Выключай.

   - Выключаю.

   - Хотару! Мы идём!

  Хотару радостно пискнула где-то в глубине дома. Я улыбнулась, поднялась с корточек и пошла готовить машину к отъезду.

Morita Rumino